В течении всех дней, проведенных до сей минуты до корабле, Рафаэль не покидал своей каюты. Его мучила морская болезнь, которая наступала, словно шторм, суровыми приступами, а после отходила. Судя по всему, парень не очень хорошо переносил морские поездки, либо просто корабль находился в неспокойной части океане - это не столь важно. В любом случае, так плохо, как сейчас, священнику никогда не было. Его будто бы раздирало изнутри, и даже молитвы не помогали.
После очередного приступа морской болезни, Рафаэль смыл в раковине всё то, что вышло из его бренного тело в следствии этого приступа и посмотрел на распятие Христа, висевшее у него на стене. Рядом висело две иконы - святого Николая и Богородицы. Мало кто знает, что Санта Клаус - это и есть святой Николай. Вот парадокс, правда? Ну не об этом речь.
Опустившись на колени перед распятием, священник положил слева от себя Библию и стал читать вечернюю молитву, параллельно умоляю Господа усмирить болезнь, которая так неожиданно подступила к мужчине. В сферу того, что раньше он никогда не плавал на корабле, то не взял даже таблеток от этой болезни. Ну...придется терпеть.
Одними губами он шептал молитву, перебирая пальцами рук белоснежные католические четки. Одет священник был в традиционный свой костюм - черную сутану и белый воротничок.
-Всемогущий Боже, Владыка неба и земли, воздаю Тебе глубочайшее поклонение, благодарю Тебя за то, что Ты меня сотворил, искупил и призвал стать членом Святой Твоей Церкви; благодарю Тебя и за все благодеяния, ниспосланные мне сегодня Тобою... - шептал он на латыни, исполняя вечернюю молитву Господу.
Дверь в каюту была слегка приоткрыта, дабы в комнату попадал свежий воздух, от которого Рафаэлю становилось чуть легче во время приступов.
Поднявшись с колен после завершения молитвы, он сел на койку и стал что-то писать в блокноте. В его голове было множество мыслей, начиная от болезни и заканчивая делами, которые касаются Ватикана. Мягкая улыбка держалась на его устах, которую он почти никогда не снимал, кроме минут тяжелого отчаяния, хотя такие случаются очень редко.
Посмотрев краем глаза на распятие на стене, мужчина улыбнулся чуть шире обычного и продолжил свою работу в блокноте. Он рисовал что-то простым карандашом, выводя линии эскиза на небольшом листке блокнота. А мыслями бродил где-то далеко-далеко, куда лишь сам Иисус способен заглянуть.

Задумчивость полностью поглотила парня и из неё его вывел лишь знакомый голос. Голова поднялась сама собой (мужчина еще не вышел из думы) и спусти миг священник вернул себя в этот мир полностью. Легкая улыбка стала еще шире и он поднялся, положив блокнот и Библию на кровать.
-Игнасио, сын мой. - произнес он и подошел к мужчине, мягко обняв его за плечи и после отстранившись.
-Я не знал, что ты плывешь на этой корабле. И я уверен, что ты плывешь первым классом. Как твоя супруга, как дочь?- спросил он спокойным, но слегка радостным голосом. Он не давал свой радости шанса выйти полностью наружу, ведь он должен быть смиренным (такова его... ну пусть будет "работа").
Он заложил руки назад, перебирая в одной из них белые четки и смотря спокойным взглядом на своего хорошего друга. Признаться честно, Рафаэль был удивлен тем, что встретился здесь с Игнасио, но... в жизни всё бывает, тем более, если считать, что всё, что ни делается, всё под эгидой Господа.

Услышав о том, что с семьей его друга всё хорошо, священник посмотрел на распятие и перекрестился.
-Хвала Господу, что всё хорошо... - одними губами прошептал он и вновь повернулся к своему собеседнику. На сей раз ему пришлось услышать о цели визита сеньора Торреса, а именно желание угостить его ужином в первом классе.
[b-Первый класс... ну, раз уж твоя жена настаивает на этом, ты я согласен.[/b]- кратко произнес он и улыбнулся уголками губ. Конечно, Рафаэль обязан был быть весьма скромен в своих действиях и желаниях, но отказывать другу было неудобно. К тому же придти в первый класс в связи с встречей со старым другом не являлось греховным поступком, даже для такого, как Рафаэль.
Посмотрел на своего собеседника чуть изучающим взглядом, мужчина взял с кровати Библию и блокнот и положил в карман своей сутаны.
-Я готов идти... - произнес он, подходя к зеркалу и поправляя одежду и прическу. Всё таки скромность скромностью, но даже в сутане священник должен выглядеть опрятно, хотя бы по нормам этикета.
Подойдя к Игнасио, он мягко улыбнулся и приложил левую ладонь ко лбу. Священника вновь мучила мигрень.
"Хорошо, что не рвота..."- подумал он, ведь напрямую показывать свою болезнь одному из лучших друзей было не в стиле характера парня.